– У меня ребенок в детском саду у Елены Юрьевны, – сказал он в растерянности, что полностью совпадало с его самоощущением. – Мы на днях договаривались кое-что обсудить…

– Э-э, теперь уж не обсудишь! – перебила женщина. – Фредди, иди-ка, побегай… – Она отстегнула карабин, и счастливый терьер помчался метить столбы. – Жуткие дела у нас творятся! Вчера полиция приезжала, телевидение! Всех свидетелей опрашивали. Я в камеру пять минут говорила, а в новостях оставили пять секунд. И имя переврали!

– А как ваше имя?

– Валентина Ивановна Тусулова. А написали: Вероника Ивановна Тусилова. Вы в новостях меня не видали?

– Нет, к сожалению, – сказал Макар и снова не соврал. – Валентина Ивановна, что произошло?

– Дело было так. Выхожу я вчера часиков в шесть вечера на лестничную клетку – мы с Леной соседи, дверь в дверь – а там стоит человек. Я так и шарахнулась! Шапка у него страшная, одни глаза видны. Как у этих девок, что плясали в храме… Как ее…

– Балаклава, – подсказал Илюшин. – Он был в балаклаве?

– Точно. У меня сын катается на горных лыжах, надевает такую шапку под шлем. Но чтобы без шлема носили, это я только на малышах видела. Или они в моде? Какую только дребедень сейчас не носят…

– Кто это был? Мужчина или женщина? – спросил Макар.

Валентина Ивановна развела руками.

– Я бы рада ответить, молодой человек, но скажу как на духу: не знаю. Когда он звонил в квартиру к Леночке, шапку, видать, снял. А когда я вышла, как раз натянул ее. Темно-синяя балаклава, машинной вязки, ручную я всегда отличу от машинной. По глазам не определишь, девушка или парень. Все-таки парень, наверное. Плечи широкие. Я даже поздороваться не успела: Лена дверь приоткрыла, он и вошел. Ну, думаю, ей видней, кого к себе пускать. Стала мясо крутить на фарш и забыла про этого чудака в шапке. А через двадцать минут слышу – крики во дворе, там, с другой стороны. Я подбежала к окну, смотрю: моя Леночка!

– Из окна выбросилась? – ужаснулся Илюшин.

– Не выбросилась, а выпрыгнула.

Макар недоверчиво уставился на женщину.

– Пятый этаж, – сказал он наконец. – Пятнадцать метров плюс метр на цоколь, итого шестнадцать. Либо выбросилась сама, либо ее выкинули. Валентина Ивановна, она жива?

Женщина укоризненно покачала головой.

– Вот вы, молодой человек, ребенка воспитываете, в детский сад его водите, на кружки развивающие… А что за люди с ним занимаются, и не знаете. – Она нравоучительно погрозила пальцем. – Вам бы лишь получить то, за что деньги уплачены. На педагогов смотреть надо! В мое время…

Макар успел побыть отцом в общей сложности семь минут, и ему это смертельно надоело.

– Черт с ними, с педагогами, – отрывисто сказал он. – Что с Еленой Юрьевной?

Тусулова обиделась.

– Сначала не слушаете, а потом хотите, чтобы вам все рассказали. Я ведь не просто так говорю «педагог»! Это не только профессиональные знания, но соответствующие качества: твердость характера, смелость, решительность! Если вы обойдете наш дом, увидите старый вяз. Одно-единственное дерево во всем дворе, и его-то хотели срубить: жильцы на втором жаловались, что им не хватает света. Леночка прыгнула на него. Она все точно рассчитала, между прочим! – В голосе женщины прозвучала гордость. – Ушла на своих двоих. Полиция приехала очень быстро, вызвали мамаши, которые гуляли вокруг с колясками. Но этот тип в балаклаве уже исчез, конечно. Дверь была открыта. Уж не знаю, унес он что-нибудь или нет, у Лены сейф, он заперт.

– Если заперт, значит, не унес, – сказал Макар. Рассказ все больше отдавал выдумкой. – Так Елена Юрьевна спрыгнула и ушла? С пятого этажа?

Женщина вдруг пронзительно свистнула, оглушив Макара. Пес примчался к ней и стал крутиться вокруг.

– Это с детской горки можно спрыгнуть и уйти. А с пятого этажа да без страховки можно только больше разбиться или меньше. Леночке повезло: если и расшиблась, то не сильно, раз могла идти. А, может, шок у нее был. От шока и обратно на пятый этаж можно вскарабкаться. Слышали о таком?

Илюшин кивнул, впечатленный этим рассуждением.

– Мальчик из соседнего подъезда рассказал, что Лена убежала прямо в носках. Он был ближе всех, все видел. Если не выдумывает, конечно, – помолчав, добавила она. – Скорее всего, не врет. Ей бы времени не хватило обуться. Этот человек находился в одной комнате с Леной. Тут не до кроссовок.

– Откуда вы знаете о комнате?

– Люди, молодой человек, делятся на две категории. Запоминайте, вам это еще пригодится, да и вашему сынишке тоже. Одни смотрят на того, кто выпрыгнул из окна, а другие смотрят на окно, из которого он выпрыгнул.

– Там кто-то был!

– Вы не так ограниченны, как показалось вначале, – одобрительно кивнула Валентина Ивановна.

«А вы незаурядная пожилая леди, а вовсе не взбалмошная курица, помешанная на вязании шапочек внукам, как я было решил», – мысленно ответил Илюшин.

– Это все ваше благотворное влияние, – вслух сказал он.

Женщина расхохоталась.

– Вот и мой бывший муж тоже так говорил, когда женился второй раз. До меня он тридцать лет не мог найти себе пару, а три года вместе прожили – и пожалуйста. Даже советовал мне открыть бизнес для холостяков. Типа свадебного агентства.

– Не открыли? – спросил Макар, неожиданно заинтересовавшись этой историей. Он должен был срочно выяснять, где Елена Матусевич, а вместо этого слушал о семейной жизни розовощекой женщины в летах.

Она отрицательно покачала головой.

– Ни в коем случае! Жить вместе надо исключительно по любви, молодой человек.

Илюшин вернулся к вчерашнему происшествию.

– Свидетели тоже видели в окне человека в маске?

– Кого же еще! Поглазел и скрылся.

– С него сталось бы ее добить на глазах у свидетелей, – вслух подумал Макар.

Женщина прищурилась.

– А вы думаете, отчего она бросилась оттуда бежать как помешанная? Уж Леночке-то это было известно лучше, чем нам. Она с ним наедине провела двадцать минут. Я его три секундочки видела, и то у меня мороз по коже.

– Валентина Ивановна, а во что он был одет? Худой, толстый?

– Худощавый, в куртке, то ли синей, то ли зеленой. Мешковатая такая. Сейчас это в моде. Ну, джинсы, само собой…

По этим приметам можно брать полгорода, подумал Илюшин.

– Значит, не известно, нашел он Елену Юрьевну или нет…

– Отчего же не известно? – удивилась женщина. – Вот это кто, по-вашему? – Она указала на собаку, мирно сидящую у ее ног.

– Фредди, по всей видимости. – Макар почувствовал себя учеником, отвечающим у доски перед благожелательной, но строгой учительницей.